Прекрасный принц [ЛП] - Уэбстер Кристи

«Я знаю, птичка. Знаю, мать твою».

При виде наших с Эш объятий брови Китона буквально взлетели. Хотя ему уже давно стоило понять, что Эш отличалась от моих обычных служащих. Она значила для меня куда больше. И то, что я никак не мог это сформулировать и продолжал отрицать, не изменяло этого факта. Мой умный брат теперь это понял совершенно ясно.

— Мама не должна об этом знать, — сказал я Перри, когда он сел рядом с Китоном.

— Что ты влюбился? — усмехнулся он, решив меня подразнить.

Эш фыркнула сквозь слезы, а потом отстранилась и улыбнулась мне.

— Что такое? Ты влюбииииился?

Я закатил глаза, когда она так растянула это слово, чем вызвал у Тинсли приступ смеха. И хоть они все сейчас меня дразнили, я был рад, что тройня Мэннфордов не растерзали Эш, лишив ее этой способности.

— Это похоть, Золушка. Я охвачен вожделением. Счастлива?

Она тихо рассмеялась и поцеловала меня в губы.

— Очень.

Креветка что-то запел и замахал крыльями, а потом стал клевать меня в голову за ухом. Чертова птица обожала искать жуков в моих волосах. Эш говорила, что он так проявлял свою заботу. Я же находил это невозможно странным.

— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Уинстон позволит птице клевать его в голову, — не без удовольствия протянул Перри. — Это так забавно.

Я показал ему средний палец и снял попугая с плеча, погладив его по крошечной голове и попросив оставить меня в покое. Креветка что-то чирикнул, а потом полетел к моей люстре. Той самой, что отныне стала его чертовой площадкой для игр.

— Но я серьезно, — снова обратился я к Перри. — Мама слишком многое себе позволяет. Я сам разберусь со всем дерьмом.

— Что именно ты имеешь в виду? — спросила Эш, нахмурившись.

— Этих ублюдков.

— Что ты задумал? — ее ореховые глаза полыхнули яростью. Не из-за меня. Причиной были тройняшки. Эш хотела, чтобы они заплатили. Что ж, нас таких уже двое.

— Сделать им больно. Так, чтобы их мамочка уже не смогла откупиться.

— Мне следует знать подробности? — спросила она.

— Думаю, тебе лучше оставаться в неведении. Сможешь правдоподобно все потом отрицать.

Эш никак не могла удерживать бесстрастное лицо. А мне не хотелось, чтобы у нее возникли неприятности, если она выставит свои мысли на всеобщее обозрение.

— Что там с твоим отцом? — я провел пальцем по всей длине ее руки, и порадовался, когда по коже Эш побежали мурашки. Я совсем забыл, что у нас была аудитории, состоявшая из молодняка Константинов, пока Китон не рассмеялся.

— Папа в ярости, — со вздохом призналась Эш. — Он сказал, что если Мэнди выберет сторону тройняшек, то ему придется выбрать мою, — она положила голову мне на плечо. — Так ужасно, что его поставили перед этим выбором.

Я не стал напоминать ей, что он попал в это положение в первую очередь по своей вине, поскольку выбрал ужасную женщину.

— Ммм, — только и выдавил я.

— Звук, предвещающий чьи-то страдания, — весело произнес Перри.

— Заткнись.

— Обычно он раздает приказы мне, — съязвила Эш. — Думаю, самое время принять меня в команду Константинов.

— Ты не в команде, — буркнул я.

— Вроде того, — заспорила Эш, отчего Тинсли усмехнулась.

— Если мы — команда, то ты носильщик нашего инвентаря. Только с сиськами.

Эш ударила меня по груди.

— Нет, скорее талисман.

— С каких это пор команде Константинов потребовался талисман в виде нищей горничной, напрашивающейся на комплименты?

— С этого самого момента, — Эш усмехнулась. — Или я могла бы стать вашей болельщицей.

— А это меня устраивает, — моя улыбка явно больше походила на волчий оскал.

— Знаете, а у меня на заднем сиденье машины как раз завалялась форма чирлидерши, — протянул Перри, поигрывая бровями, как настоящий идиот.

— Прозвучало так, будто ты извращенец, — со смехом произнес Китон.

— А я и есть извращенец.

Мы с Эш расхохотались. Ведь были в этой комнате единственными настоящими извращенцами. Маленькие Константины могли претендовать разве что на звания подражателей.

— Ладно, придурки, — я поднялся, по-прежнему удерживая Эш на руках. — Бегите домой к своей мамочке. Мне очень нужно поспать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Тупица, она и твоя мать, — бросил в ответ Перри.

Проигнорировав его, я отнес Эш в ее комнату и ногой захлопнул за нами дверь. Когда я бесцеремонно бросил девчонку на кровать, она показала мне язык. Пока избавлялся от костюма, Эш скользнула под одеяло, а я забрался следом, когда остался в одних боксерах.

— Где там твой дурацкий купон, — спросил я, притягивая Эш к своей груди и вдыхая аромат ее волос.

— Купон на объятия, который ты уже использовал?

— Он самый.

— Ты не можешь использовать его повторно. Купоны так не работают.

— Тогда сколько ты хочешь за объятия? — я поцеловал ее в шею.

— Обнимай бесплатно, — выдохнула она. — И считай это подачкой нуждающемуся мальчишке.

— Соплячка.

— Тебе нравится моя дерзость.

«Это так».

В квартире повисла тишина, а значит мои братья с сестрой ушли. Даже Креветка решил замолчать. Глаза стали закрываться, когда мною начал овладевать сон. Я чертовски сильно устал, в том числе и от долгого перелета. Сейчас уже позднее утро, но с таким же успехом могло быть два часа ночи, учитывая то, как слипались глаза.

— Уин?

— Ммм?

— Спасибо.

— За что?

— За то, что ты — это ты.

— Ты такая глупышка, когда грустишь, — заметил я хриплым сонным голосом.

— Мне больше не грустно, — на мгновение в комнате повисла тишина, прежде чем Эш добавила: — Доброй ночи, Константин.

— Уже утро, Золушка.

— Но все еще доброе.

— Ммм, с большой натяжкой.

— Уже доброе, — поправилась она.

С этим я не стал спорить.

Глава 20

Эш

Я отложила телефон, чтобы убрать волосы в хвост. На лице все еще блуждала улыбка после последнего сообщения Уинстона. Этим утром мы обменивались шутливыми замечаниями между его деловыми встречами. Очевидно, стряслось что-то серьезное с одним его клиентом в Париже, и теперь он занимался ликвидацией ущерба. Я была измотана этими адскими выходными, а Уинстон к утру понедельника оказался свеж и готов к работе. Было трудно найти мотивацию, чтобы встать утром с постели, но Уин усыпил мою совесть, сказав, что сегодня у меня выходной.

Телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении. Закончив с прической, я снова взяла смартфон, чтобы посмотреть, что еще хотел сказать мой пошлый парень.

Однако папино сообщение меня не порадовало.

Папа: Приезжай домой, милая. Мэнди и мальчиков нет. Тут сейчас безопасно.

Он уже не первый раз писал мне подобные сообщения с тех пор, как тройняшек арестовали субботним вечером. Я понимала, что он беспокоился обо мне, но не чувствовала, что он сделал все возможное для моей защиты. Отец потерял бдительность, и они тут же этим воспользовались.

Я: Теперь у меня есть своя квартира. Там я в полной безопасности.

Даже если я ею не пользовалась, она у меня действительно была. К тому же отец должен был понять, что я туда не вернусь. И мне не нужна больше его опека. Я сама о себе позабочусь.

Телефон зазвонил, но я не узнала номер, потому не стала отвечать и пошла в гостиную к Креветке. Между прутьями его клетки я увидела открытку с Эйфелевой башней. На обороте красовалось одно предложение, написанное красивым каллиграфическим почерком Уина.

«Вечером идем ужинать, моя девушка.

У.»

И это не было вопросом. Лишь типичное требование в стиле Уинстона. Но такое безумно милое и романтичное… для него. Я рассмеялась и прижала открытку к груди, с губ слетел счастливый вздох. Я не знала, во что выльются наши отношения, но теперь сомневалась, что они закончатся в скоро времени. Эти выходные, казалось, только укрепили нашу связь.

Телефон снова зазвонил, и я решила ответить на случай, если это Уинстон. Не у многих был мой новый номер.